Главным трендом в работе музеев должен стать индивидуальный подход.

Юлия Мацкевич, исполнительный директор фестиваля «Детские дни в Петербурге»: Главным трендом в работе музеев должен стать индивидуальный подход к посетителя.

На Всероссийский конкурс детских туристических проектов, стартовавший 27 ноября 2020 года, поступило 498 работ. Главная цель конкурса, финал которого намечен на 9 и 10 декабря, - популяризация детского туризма через оригинальные, безопасные и интересные подрастающему поколению туристические предложения.

Эксперты не устают говорить о том, что в современном российском обществе недостаточно сформирована культура посещения достопримечательностей, что, например, музеями интересуется лишь малая часть жителей городов, порядка 5-10%. Чтобы привлечь людей на экспозиции и выставки, культурным институциям приходится учиться общаться с посетителями на качественно другом уровне, искать актуальные форматы для коммуникации.

Исполнительный директор фестиваля «Детские дни в Петербурге» Юлия Мацкевич поделилась своим видением ситуации в сфере развития детского туризма и рассказала о том, какие креативные идеи реализуют ее коллеги в рамках проведения межмузейного фестиваля для детской и семейной аудитории.

- Юлия, фестиваль в этом году отметил 16 лет. В чем, по-вашему, его уникальность?

- Тот формат, который мы взяли за основу, в равной степени оказался интересен и петербуржцам, и туристам. Хотя мы не задумывали фестиваль как туристический продукт, он пришелся по душе многим семьям, живущим не только в Петербурге. И, поскольку получаем обратную связь, знаю, что некоторые родители специально берут отпуск на период фестиваля и заранее планируют поездки по городу или даже приезд в наш город. Обычно фестиваль длится две недели (в том числе осенние школьные каникулы), и основная программа, игра-путешествие по музеям «12345 – Я ИДУ ИСКАТЬ!», охватывает 20 музеев. Пандемический 2020 год внес свои коррективы: 19 маршрутов и три недели фестиваля, но уже после каникул (в ноябре-декабре).

В этом году участниками выбрана общая тема «Рифмы, связи, параллели». Участвуют, как я уже сказала, 19 музеев, которые прошли конкурсный отбор, предоставив жюри тексты и сценарии своих маршрутов. В дальнейшем победившие на конкурсе маршруты дорабатываются большой и разносторонней командой специалистов, в которую входят музейный сотрудник, а также редактор, корректор, художник и дизайнер. Каждый маршрутный лист в программе фестиваля – это самостоятельный, оригинальный продукт высокого качества. Часто дети сохраняют заполненные своей рукой путеводители. Собрав какое-то их количество, можно создать своего рода сводный детский путеводитель по самым разным музеям Санкт-Петербурга.

Уникальность фестиваля, как мне кажется, в том, что мы преподносим детям музейный материал с учетом современных реалий. Не с позиции ментора: «Я говорю, а вы слушайте», в устаревшей иерархии взаимоотношений, а в демократическом, горизонтальном общении. Я думаю, что сейчас такая подача наиболее правильная. Маршрут как туристический продукт должен откликаться на главные текущие изменения – в обществе, в образовании, способах получения знаний и навыков. Индивидуализация предложения сегодня является главным трендом во всех сферах, как мне кажется. В том числе, и в подходе музеев к коммуникации. Важно создать возможность для «миллиона диалогов» музея и его посетителей.

Именно эти тенденции учитывает фестиваль в основной программе, когда предлагает такую форму освоения экспозиций, как маршрутный лист. В путеводителе по музейной экспозиции есть свой сюжет, логика и последовательность пунктов маршрута, специально отобранные экспонаты, их 10-12, а также разнообразные задания к ним. Расчетная продолжительность маршрута – от 30 до 50 минут. Путеводитель с заданиями и историями про музейные экспонаты рассчитан на один визит в музей. Он проведет родителя и ребенка по залам и познакомит их с одной конкретной темой, ее определенным разворотом в адрес путешественника определенного возраста.

Музейный педагог или игровой герой (в нашему случае, это Лев Понарошку) через путеводитель здорово помогает посетителям. Здесь речь идет не столько о том, чтобы научить чему-то – передать какой-то объем знания – а чтобы направить, подвигнуть ребенка к самостоятельному исследованию экспоната, вопроса, обсуждению с другом или взрослым какого-то сюжета, темы. То есть это совсем другой опыт нежели экскурсионный, когда музей выступает таким высокомерным экспертом, а посетитель – молчаливо внимающим слушателем.

- То есть вы думаете, что экскурсионный метод себя уже изжил?

- Думаю, что экскурсия никогда, наверное, не уйдет из практики, поскольку есть такие харизматичные люди, которые не экскурсию ведут, а «песню поют» и всех своими эмоциями и энергией вдохновляют. Но в целом экскурсия как в чистом виде рассказ с показом экспонатов, несомненно, себя изживает. В идеале музейная программа хороша, когда она комплексна по жанровому наполнению. Должен быть не просто вопросно-ответный метод, как на уроке: «Сейчас я спрошу, что вы знаете по этой теме, и скажу вам, чего не знаете и как правильно», а чтобы была интерактивность в подлинном смысле этого слова. Это значит, музейный сотрудник должен быть настолько умелым и опытным, чтобы в течение первых 5-10 минут общения считать с посетителей (например, детей) информацию и понять, что нового и интересного, отвечающего именно на их запрос он может им дать. И сделать это надо, не прибегая к фронтальному опросу, как на уроке. Это сложная задача.

Такой подход важен не только по отношению к детям. Сегодня в целом люди хотят чувствовать себя в музее более свободно, более самостоятельно и иметь возможность без всякого экскурсионного рассказа получать не меньше впечатлений и не меньше опыта.

Фестиваль «Детские дни в Петербурге» считает своей главной задачей не научить, не просветить, не воспитать, а создать возможность для радости и комфортного семейного общения, когда родитель и ребенок в музее узнают друг друга лучше, пока идут по фестивальному маршруту, вместе делают открытия, вместе расширяют горизонты.

- Как это происходит в реальности? Расскажите, пожалуйста, на конкретном примере…

- Например,сотрудники Литературно-мемориального музея Ф.М. Достоевского, расположенного в квартире, где писатель несколько последних лет своей жизни жил с семьей, предложили актуальный маршрут. Раскрывая тему «Рифмы, связи, параллели», они провели аналогию между повседневным укладом семьи Достоевских в далеком XIX веке и образом жизни современных семей сейчас, в период пандемии. Жена Достоевского Анна Григорьевна помогала мужу продавать его книги, то есть, по сути, была литературным агентом. Сам Достоевский работал дома, писал ночами. Дети также учились в домашних стенах. С ними занимался больше всего сам отец. Параллель с сегодняшними реалиями очевидна: работа на «удаленке» и дистанционное обучение в связи с опасностью заражения коронавирусом. Маршрут получился очень интересным. Это абсолютно цельный продукт, а не просто механическое соединение экспонатов.

- Как интегрируются дети и взрослые в музейное пространство в данном случае?

- С помощью сюжета, с помощью игры. На страницах путеводителя с ребенком общается, как правило, игровой герой Лев Понарошку, довольно быстро подводя его к основной теме. Это может выглядеть примерно так. «Мне кажется, что в жизни семьи Достоевских больше 100 лет назад можно найти черты, которые напомнят твою собственную жизнь, быт твоей семьи весной 2020 года. Давай проверим?» Дальше маршрут ведет от экспоната к экспонату, и, исследуя их, выполняя задания, ребенок получает все новые подтверждения первоначально обозначенного, казавшегося даже немного провокационным, тезиса. Возле экспонатов детям и родителям предлагают выполнить различные задания. Разобраться в стенографических знаках, которыми умела записывать тексты Анна Григорьевна. Сыграть вместе со своим взрослым в литературные игры, как некогда играл с детьми Достоевский. Прочитать записочку, которую сын Достоевского, тоже Федя, написал отцу, пока тот отдыхал после бессонной писательской ночи. А в финале маршрута поделиться с другими на интерактивной доске своими достижениями за время вынужденного сидения дома на карантине. Один мальчик, рассказали сотрудники музея, написал, что успел прочитать 52 книги.

Так и в «очной» работе музейного педагога с детской аудиторией. Хорошо построенная программа должна включать в себя способы получения обратной связи, считывания образовательной потребности в данный конкретный момент. И задача сотрудника быстро трансформировать заготовленные варианты сценария под конкретного ребенка, чтобы увлечь его. Очень условно и утрированно будет так: семилетнему мальчику, интересующемуся футболом, покажут один экспонат, а 9-летней девочке, любящей рисовать, – другой. Кто-то назовет это маркетинговым ходом (и в определенной оптике это так), но это также проявление индивидуального подхода к посетителю.

- Да, мы уже говорили, что индивидуализация сегодня главный тренд…

- Важно дать больше самостоятельности, учитывать конкретный запрос, за которым стоят индивидуальный опыт и индивидуальные интересы, понимать, что публика разная, что взаимодействие должно быть не вертикальным – модель «эксперт рассказывает слушателю», – а горизонтальным. Должно быть общение, которое вовлекает в разговор, в обсуждение, которое активизирует познание. Главная задача от посещения музея сегодня – получить комплексное впечатление, яркие эмоции, вдохновляющий позитивный опыт, который будет иметь развитие за стенами музея.

Например, на маршруте по музею Достоевского было так интересно узнать о семье писателя, что, вернувшись домой, ребенок захотел почитать его произведения. И пусть он еще не дорос до всеми признанных романов, но для него у Достоевского есть детский рассказ «Мальчик у Христа на елке». Или ребенок так проникся тем, что в его городе жил этот всемирно известный писатель, что захотел погулять по Петербургу Достоевского, в районе Владимирской и Сенной площадей. Я хочу сказать, что посещение музея должно давать много разных векторов к проявлению любознательности, дальнейшему самообразованию, самостоятельному поиску.

- С помощью каких нестандартных форматов можно этого достигнуть?

- Форматов много. Важно выбирать те, которые найдут отклик у определенных категорий посетителей и в то же время подойдут по стилю подачи материала музею, чтобы сотрудники им не сопротивлялись, а, наоборот, были заинтересованы в полноценном воплощении всех особенностей этих форматов.

Меня вдохновляют, как я уже говорила, детские игровые музейные маршруты, на которых построена основная программа нашего фестиваля «Детские дни в Петербурге». Есть и параллельная программа, задача которой собрать как можно более разнообразные форматы (не маршруты по экспозиции) и повороты тем – создать палитру музейно-педагогических красок на любой, самый взыскательный вкус и на любой, пусть даже совсем малышовый, детский возраст. И здесь музеи могут фантазировать без ограничений.

Часто новые форматы востребованы, прежде всего, «сложными» аудиториями, например, подростками. Скажем, экскурсия-диспут, которую предложил несколько лет назад, в годовщину столетия вооруженного восстания/переворота 1917 года Музей политической истории России. Два музейных сотрудника и тинэйджеры прошли по городу, подходя к значимым для истории этого периода объектам: от Финляндского вокзала до Смольного, и обсуждая те или иные «развилки истории» того периода. В процессе этой довольно продолжительной прогулки музейщики задавали дискуссионный тон, обсуждая, как могла разрешиться революционная ситуация при тех или иных обстоятельствах. Каждый из музейных педагогов аргументированно высказывал свою точку зрения, вовлекая в свои рассуждения ребят.

Или другой пример. Музей Анны Ахматовой делал выставку по Гамлету («Гамлет. Перезагрузка»). Эта выставка не пересказывала шекспировский сюжет, а ставила перед посетителями те же вопросы, которые когда-то вставали перед принцем Датским: о любви и предательстве, жизни и смерти, верности принципам и компромиссах. А программа на другой выставке этого музея, посвященной трагедии Ромео и Джульетты (из серии «В предлагаемых обстоятельствах»), заканчивалась профессионально организованным диспутом. Объединившись в группы, подростки обсуждали моменты, породившие веронскую трагедию. Им предлагали не исключительно искусствоведческий, литературоведческий или исторический анализ, а скорее культурологический и психологический взгляд на ситуацию, весьма близкий и понятный подростку.

Как я говорила выше, новые интересные форматы чаще всего рождаются именно в работе с подростками, потому что это очень требовательная и непростая аудитория – так называемые «НЕпосетители музеев». Дети, которые раньше с энтузиазмом ходили в музеи, в подростковом возрасте перестают интересоваться экспонатами и экспозициями, а фокусируют внимание на себе и тех изменениях, которые происходят с их формирующейся личностью. Чтобы увлечь школьников переходного возраста, нужно предложить им нечто неординарное. Форматы для подростков должны характеризоваться особым уважением к аудитории, гибкостью, импровизацией, предоставлять возможность высказывания, безопасной самопрезентации, обсуждения чего-либо, возможности расширения социальных контактов.

- У вашего фестиваля есть последователи?

- Мы были родоначальниками проекта, но сейчас модель подготовки детских маршрутов по взрослым экспозициям восприняли и применяют в ряде российских и даже зарубежных городов. Фестивали подобные нашему в этом году прошли летом и осенью во Владивостоке, Екатеринбурге, Калининграде, а также в городах Эстонии.

- Значит ли это, что вы нашли способ эффективно продвинуть свой продукт и у вас нет проблем с информированием о событии?

- Вовсе нет. У нас не все хорошо с информированием непосредественно в Петербурге. Мы, конечно, используем разные каналы продвижения. Традиционно работаем с Комитетом по образованию, через который рассылаем письма по школам. Мы рассчитываем, что именно учителя подсказывают родителям и детям, где им с пользой провести каникулы. Во-вторых, активно работаем в соцсетях и внедряемся в СМИ (радио и телевидение). Это сейчас наиболее продуктивные рекламные каналы, востребованные родителями. В-третьих, по возможности даем социальную рекламу на городских носителях. В частности, сейчас прошли конкурсный отбор в специальной общегородской комиссии, и звуковые ролики о нашем фестивале крутят пол-декабря на эскалаторах метро.

Однако даже все это вместе не дает желаемого результата. Петербуржцы перегружены и рекламной информацией, и досуговыми предложениями. Стабильный показатель посещаемости, на который мы выходим в обычный (не пандемический) год – 40 тысяч детских и взрослых музейных посещений. Это совсем не много для города с населением в 5 млн человек, из которых не менее 700 тысяч человек – дети разного возраста.

- Считаете, что дело только в недостаточном информировании?

- Не только. Это системная проблема. Здесь и не сформированная у горожан привычка качественного наполнения досуга, в том числе посещения музеев. И родители, которые считают, что в музей детей должны водить учителя. И педагоги, которых никак не стимулируют к тому, чтобы задействовать учреждения культуры для внеаудиторного образования школьников. И, зачастую, не слишком дружелюбная к детям и семьям музейная среда. В торгово-развлекательном центре дети и взрослые могут проводить сутки напролет, там можно и поесть, и сходить в кино, и купить что-то, и свободно передвигаться. По контрасту с ними для многих семей музей – некомфортное место, и переступить музейный порог вместе с детьми в выходной день – сродни подвигу. Тут много факторов и проблем, которые только еще предстоит решить, чтобы детский и семейный туризм стал массовым и развивающимся явлением.

 

Оставайтесь на связи с нами. Мы рассылаем только надежную проверенную информацию, которая нужна в работе